Смотреть больше слов в «Святой Руси - энциклопедическом словаре»
поэт Екатерининских времен, род. 23 декабря 1743 г. в Переволочне; десяти лет был записан в военную службу, но по окончании Московского университета в ... смотреть
Богданович Ипполит Федорович [23.12.1743 (3.1.1744), Переволочная Полтавской губернии, ‒ 6(18).1.1803, Курск], русский поэт. Родился в украинской дворя... смотреть
Богданович Ипполит Федорович — поэт Екатерининских времен, род. 23 декабря 1743 г. в Переволочне; десяти лет был записан в военную службу, но по окончании Московского университета в 1761 году определен был надзирателем за классами в университет, а в 1762 г. в комиссию о строении триумфальных ворот, для которых сочинял надписи. В 1763 г. был прикомандирован в штат гр. П. И. Панина, а с 1764 начал службу в Иностранной коллегии; с 1766 по 1769 г. был секретарем русского посольства при Саксонском дворе. В 1799 г. переведен в департамент герольдии, а в 1780 г. членом в государственный архив, где с 1788 г. был председателем. 1 мая 1795 г. уволен от службы и в следующем году оставил Петербург. Умер в Курске 6 января 1802 года. Писать стихи начал в детстве и уже 14 лет печатал их благодаря Хераскову и Meлиссино. В 1763 г. он познакомился с гр. Дашковой и принимал участие в журналах, выходивших при ее участии. Около 1775 г. <i>сочинил вольную повесть в стихах — "Душеньку</i> <i>"</i>, подражая Лафонтену, заимствовавшему свой сюжет из Апулея; напечатана в первый раз была она в 1783 в СПб. и до 1841 г. выдержала 15 изд.; последнее в 1887 г. А. Суворина в "Дешевой библиотеке". Сочинение это доставило Б. известность и обратило на него внимание Екатерины II. По ее поручению он написал для Эрмитажного театра "Радость Душеньки" (1786 г.), "Славяне" (1787 год) — пьесы, не имевшие успеха. С сентября 1775 года он издавал "С.-Петербургский вестник", а с 1775—1782 гг. редактировал "СПб. ведомости". Кроме того, он написал: "Сугубое блаженство" (поэма СПб., 1765); "Добромысл", (др. пов. в стихах. М., 1805); "Блаженство народов" (поэма, М. 1810); "Берег" (СПб., 1812); "Русские пословицы" (3 ч. СПб., 1785; здесь народные пословицы переделаны в двустишия); "Лира, или собрание разн. соч." (СПб., 1773). Плодом его исторических занятий осталось "Историческое изображение России" (СПб., 1777) и переводы: "Малая война, описанная майором в службе короля Прусского" (с фр., СПб., 1768);. "Сокращение из проекта о вечном мире Руссо (из Сен-Пьера)" (СПб., 1771) и <i>"Вертота</i>, история о бывших переменах в Римской республике" (с фр. 3 ч. СПб., 1771—75). Б. оставил автобиографию (напечатана в "Отеч. зап.", 1853, № 4). Собрание его сочинений вышло в Москве в 1809—1810 гг., 6 ч.; 2-е изд. — М. 1818—19 гг., 4 ч.; 3-е — Смирдинское, в 2 ч., в 1848 г. Из всего написанного Б. историко-литературное значение имеет только "Душенька". Она явилась довольно смелым диссонансом в поэзии XVIII в., занимавшейся производством торжественных надутых од. Современники были поражены новизною ее содержания и формы и произвели Б. в "гении". "Душенька" породила массу подражаний и переделок, как какое-нибудь "классическое" произведение. Смерть Б. вызвала массу эпитафий, в которых Б. превозносится именно за написание "Душеньки": "Зачем нам надписьми могилу ту чернить Где Душенька одна все может заменить?" — говорится в одной из них. В наше время в "Душеньке" можно отметить легкость стиха и желание, насколько позволяет официальная и нравственная цензура, побеседовать о "клубничке", благодаря которой поэма главным образом и имела успех у современников. <i> М. М. </i><br><br><br>... смотреть
Богданович Ипполит Федорович [23 XII 1743 (3 I 1744), с. Переволочна Полтавской губ. – 6 (18) I 1803, Курск, похоронен на Всесвятском кладбище]. Родился в небогатой дворянской семье. Получил домашнее образование; 21 марта 1754 был определен юнкером Юстиц-коллегии в Москве и одновременно стал обучаться в математической школе при Сенатской конторе. Однако, по признанию Б., он «издетства любил чтение книг, рисование, музыку и стихотворство, к которому особливо получил вкус чтением стихотворных сочинений Михаила Васильевича Ломоносова». В 1757 Б. обратился к <em>М. М. Хераскову</em> с просьбой принять его в актеры театра при Моск. ун-те. Объяснив «неприличность актерского звания для благородного человека» и дворянина, Херасков «записал» Б. в Унив. гимназию и поселил в своем доме. 11 авг. 1761 указом Сената Б. был переведен в университет (продолжая числиться юнкером Юстиц-коллегии), где учился одновременно с <em>С. Г. Домашневым</em>, <em>Д. И</em>. и <em>П. И. Фонвизиными</em>, <em>А. Г. Кариным</em>. Общение с Херасковым способствовало развитию литературного дарования Б. В журнале «Полезное увеселение» (1760–1762) были опубликованы разнообразные в жанровом отношении стихи Б. (ориг. и пер. с фр.): басни, сказки, эпистолы, идиллии, стансы, сонеты, эпиграммы, переложения псалмов. Тематически они близки херасковской поэзии (темы денег, клеветы; нападки на приказных и подьячих и т. д.), но нравоучение Б. носит преимущественно шутливый характер. По сенатскому указу 29 окт. 1761 с чином прапорщика и причислением к Навагинскому полку Б. был принят на службу в университет «к надзиранию над классами». В 1762 были опубликованы две оды Б., посвященные Петру III. Ода на день «тезоименитства» Петра (июнь 1762) оказалась весьма несвоевременной в связи с переворотом 28 июня 1762. Чтобы исправить положение, Херасков определил Б. в Комиссию о строении торжественных ворот, сооружавшихся к коронации <em>Екатерины</em> <em>II</em>, для которых Б. сочинил надписи. В Комиссии Б. состоял с 19 июля по 28 окт. 1762; к этому времени относится его «Ода Екатерине на пришествие в Москву» (сент.1762). На новый (1763) год Б. написал еще одну оду императрице, в осторожной форме развивая программу просвещенного правления. Б. был привлечен <em>Е. Р. Дашковой</em> к участию в журнале «Невинное упражнение» (янв.– июнь 1763) в качестве одного из издателей и сотрудника. Здесь помещены стихи Б., посвященные преимущественно любовной теме, в частности переведенные с фр. мадригалы (их источники определены Р. Лауером), а также три перевода из Вольтера, в т. ч. стихотворный перевод «Поэмы на разрушение Лиссабона» (отд. изд.: СПб., 1801, 1802, 1809; вошла также в сб.: Правдолюбец, или Карманная книжка мудрого. СПб., 1801), распространявшийся и в списках. Б. принадлежит перевод с фр. т. 1 сборника сказок «Тысяча и одна ночь» (1763) в обработке А. Галлана. 3 мая 1763 Б. был «по его прошению» отослан из университета в Военную коллегию, а 26 мая, по просьбе Е. Р. Дашковой, определен переводчиком в штат генерала П. И. Панина и вместе с ним в том же году переехал в Петербург. Панину посвящен перевод Б. с фр. «Малая война, описанная майором в службе короля прусского» (1765). 30 апр. 1764 Б. был принят в Коллегию иностр. дел переводчиком, в том же году он стал членом Вольного экон. о-ва и впосл. принял участие в его трудах.Первым значительным оригинальным произведением Б. явилась дидактическая поэма «Сугубое блаженство», посвященная вел. кн. Павлу Петровичу и содержавшая своеобразное наставление наследнику престола (напеч. в апр. 1765 на счет Сухоп. шлях. корпуса; тираж 500 экз.; из них 100 было отдано автору: ЦГВИА, ф. 314, оп. 1, № 352, л. 107–109). Известен благожелательный отзыв о поэме: «Стихи в ней славные, мысли благородны и сильны» (Лейпцигское известие (1768)). <em>Н. И. Новиков</em> упоминал, что поэма и оды Б. «похваляются много знающими людьми». При чтении поэмы у Павла Петровича, покровительствовавшего Б., «очень хвалил» ее <em>Н. И. Панин</em>. По словам Н. М. Карамзина, поэма «не сделала сильного впечатления в публике». В 1765 Б. перевел прозой стихотворную комедию Вольтера «Нанина» (1766; на средства автора 2-е изд. 1788), близкую по жанр «слезной» драме. В пьесе противопоставлялись достоинства простых, не «честных людей» порокам знатных «высокоумных подлецов». Следуя за <em>В. И. Луниным</em>, Б. несколько русифицировал пьесу, в частности ввел «мужицкую» речь. Пьеса часто ставилась.В апр. 1766 Б. был назначен секретарем посольства в Саксонии, возглавлявшегося <em>А. М. Белосельским-Белозерским</em>, и вместе с ним 30 июля прибыл в Дрезден. Во время пребывания в Дрездене Б. близко познакомился с Ф. Г. и А. Г. Орловыми. Сохранились письма Б. из Дрездена Н. И. Панину и <em>Я. И. Булгакову</em>. Служба оставляла Б. достаточно времени для досуга: он знакомился с окрестностями Дрездена, картинной галереей, и, по мнению Карамзина, этот период жизни имел «счастливое влияние и на самый писательский талант его». По предположению А.-Г. Кросса и др., Б. мог быть автором «Лейпцигского известия» (1768). В кон. 1768 у Б. возникли серьезные неприятности: А. Г. Орлов обвинял его чуть ли не в измене и просил Екатерину срочно отозвать его.По возвращении в Петербург (20 марта 1769) Б. продолжал службу в Коллегии иностр. дел в должности переводчика, интенсивно занимаясь литературной деятельностью. Для Собрания, старающегося о переводе иностр. книг Б. перевел с фр. труд Р.-О. Верто «История о бывших переменах в Римской республике» (1771–1775, ч. 1–3) и «Сокращение, сделанное Жан-Жаком Руссо, из проекта о вечном мире, сочиненного Де-Сент-Пиером» (1771), с ит. – «Песнь Екатерине II» М.-А. Джанетти, в связи с чем был представлен императрице. Б. проявлял серьезный интерес к истории рус. литературы, как свидетельствует его письмо к <em>Я. Я. Штелину</em> о Симеоне Полоцком. В 1772 Б. принял участие в журнале «Вечера». Из своих оригинальных и переводных произведений Б. составил сборник «Лира» (1773), посвятив его Екатерине II. Он подвергал тексты существенной переработке, в частности поэма «Сугубое блаженство» была сильно сокращена и помещена под загл. «Блаженство народов». Среди впервые опубликованных стихов были «Песня» («Пятнадцать мне минуло лет»), получившая широкую популярность, и «Перевод стихов Мармонтеля», в которых содержался весьма недвусмысленный призыв к Екатерине: «Счастливому в твоем владении народу Осталося иметь едину лишь свободу». В нач. 1774 Б. состоял мастером петербургской масонской ложи «Девять муз». С сент. 1775 по дек. 1776 Б. издавал журнал «Собр. нов.» (в «Автобиографии» ошибочно назван «СПб. вестн.»; эта ошибка повторена мн. позднейшими биографами Б.), включавший разнообразный и злободневный литературный материал (статьи о современных событиях в России и за рубежом, аннотированные списки новых книг, литературные произведения). Вначале журнал был частным изданием Б., а с февр. 1776 печатался за счет Академии наук. Б. привлек к сотрудничеству М. М. Хераскова, <em>В. И. Майкова</em>, <em>Г. Л. Брайко</em>, <em>В. П. Петрова</em>, <em>В. Г. Рубана</em>, <em>И. А. Тейлъса</em> и др. Общее направление журнала отличалось некоторой противоречивостью: здесь печатались сочинения, проникнутые верноподданническим духом, но также и статьи, авторы которых ратовали за улучшение положения крестьян; переводы произведений Эразма Роттердамского, Гельвеция, Вольтера, Д’Аламбера, Руссо. Некоторые переводы, видимо, принадлежат самому Б. (по свидетельству Карамзина, ряд статей из «Энциклопедии»). За подписью Б. опубликованы «Гимн на бракосочетание Павла Петровича…» и статья «О германских нравах». 23 дек. 1775 Академия наук поручила Б. «главное смотрение» за изданием «СПб. вед.», т. е. «выбор» статей и перевод их с фр. и нем. Газета сообщала политические и литературные новости. Б. также ввел раздел отзывов о новых книгах (напр., о переведенном Д. И. Фонвизиным «Похвальном слове Марку Аврелию» А. Тома, об «Илиаде» в переводе <em>П. Е. Екимова</em> и др.). Указом Сената от 5 мая 1776 Б. был произведен в кол. асессоры (ЦГАДА, ф. 286, № 609, л. 401–407). Однако Б. был не удовлетворен службой в Коллегии и в сент. 1776 обращался к А. Ф. Куракину с просьбой помочь ему получить место при дворе Павла Петровича, оставшейся без последствий (см.: Арх. кн. Ф. А. Куракина. Саратов, 1899, кн. 8, с. 250–252). В 1777 Б. издал ч. 1 своей книги «Историческое изображение России», посвященной истории древней Руси. Книга получила благоприятный отзыв Г.-Ф. Миллера. Но стремясь прежде всего «вывесть из истории добрые примеры, полезные правила и нужные сведения», Б. вольно обращался с историческим материалом, что и послужило предметом полемики между ним, <em>Б. Ф. Арндтом</em> и Г. Л. Брайко, развернувшейся на страницах «St. Petersburgisches Journal», «СПб. вестн.» и «СПб. вед.». Ряд публикаций Б. подготовил для журнала «Акад. изв.» (1779–1781). В марте 1779 Б. «за излишеством людей» был переведен из Коллегии в Герольдию «без жалованья, следственно, и без пропитания». 12 марта 1779 он обратился к Екатерине II с прошением о помощи и упоминал о долгах, связанных с печатанием «Исторического изображения России». В марте Б. подал прошение об отставке «для исправления своих нужд» и 25 апр. 1779 получил увольнение (ЦГАДА, ф. 286, № 633, л. 376–378). 30 окт. 1780 Б. поступил на службу в только что учрежденный Петербургский арх., продолжая при покровительстве директора Академии наук С. Г. Домашнева редактировать «СПб. вед.». Борьба академиков с Домашневым коснулась и Б. После возвращения Б. из длительного отпуска (февр. – май 1782 он провел в Курской губ. у родных) Акад. конференция (19 июля 1782) поставила вопрос о появлении в газете статей, «худо выбранных и нередко детских», и предложила поручить редактирование «более разумным людям». На заседании 22 авг. 1782 было обращено внимание на наносящую ущерб престижу Академии наук заметку о заседающем в швед. Академии самодовольном прирученном, т. е. «домашнем», Лосе (намек на Домашнева). В дек. 1782 в связи с опалой Домашнева Б. вынужден был отказаться от редакторства, а о его ошибках было «донесено высочайшей власти». Положение Б. во многом было спасено благодаря выходу в свет завершенной им поэмы «Душенька» (кн. 1 под загл.: Душенькины похождения. Сказка в стихах. 1778; полн. (кн. 1–3) и с перераб. текстом кн. 1: 1783; 2-е изд. 1794; 3-е изд, 1799). Это главное произведение Б., принесшее ему восторженные похвалы не только современников, но и крупнейших писателей позднейшей поры. Вслед за Ж. Лафонтеном, но по-своему разработав известный сюжет об Амуре и Психее и во многом русифицировав его, Б. создал один из первых образцов шутливой поэмы-сказки в рус. поэзии. «Живописцем граций» назвал Б. <em>М. Н. Муравьев</em> в стихотворении «К И. Ф. Богдановичу» (1782). Читателей «Душеньки» пленяла «приятность содержания, удачливость в выражениях, легкий и непринужденный слог в стихах» (Моск. вед., 1783, 2 дек., № 96, Приб.). П. А. Вяземский видел главное достоинство поэмы в «легкости стихосложения», но пороком ее считал «однообразие». «Душеньку» высоко ценили Батюшков, Пушкин, Баратынский, Гоголь и др. Многократно переиздававшаяся поэма Б. вызвала ряд подражаний и откликов в кон. XVIII – нач. XIX в. (поэмы <em>П. П. Сумарокова</em>. А. Ф. Мерзлякова, анонимная поэма «Катенька» (1806) и др.). Опыт Б. был своеобразно использован Пушкиным в поэме «Руслан и Людмила». В сознании читателей «Душеньки» складывался идеализированный образ ее творца – беспечного любителя муз. Карамзин писал о Б.: «Он жил тогда на Васильевском острову, в тихом, уединенном домике, занимаясь музыкою и стихами: в счастливой беспечности и свободе; имел приятные знакомства; любил иногда выезжать, но еще более возвращаться домой, где муза ожидала его с новыми идеями и цветами…». В марте 1783 весь тираж поэмы (1000 экз.) был куплен Академией наук; в мае 1783 на счет Академии были «приняты» оставшиеся экземпляры «Исторического изображения России», а за продолжение этого сочинения заранее определялась значительная сумма. Е. Р. Дашкова привлекла Б. к сотрудничеству в журнале «Собеседник» (1783–1784), в котором он стал проявлять себя как писатель правительственной ориентации. Б. опубликовал в «Собеседнике» ряд стихотворений (басни, идиллии, стансы, среди них «Станс к Д. Г. Левицкому» и др.) и статей, в частности «О древнем и новом стихотворении», где значительное место уделялось поэзии <em>М. В. Ломоносова</em>. Новаторство Фонвизина-драматурга Б. не оценил, как свидетельствует его эпиграмма «От зрителя комедии “Недоросля”». В то же время у Б. сохраняются дружеские отношения с М. М. Херасковым («Станс к М. М. Хераскову» в ответ на благосклонный отзыв о «Душеньке»). Очевидно, сотрудничество в «Собеседнике» сблизило Б. с <em>О. П. Козодавлевым</em> и <em>Г. Р. Державиным</em>, в доме которого впосл. он часто бывал, встречаясь там с <em>Н. А. Львовым</em> и Ф. П. Львовым, <em>В. В. Капнистом</em>, <em>И. И. Дмитриевым</em> и др. По предложению О. П. Козодавлева, 11 нояб. 1783 Б. был избран членом Рос. Академии; вскоре он стал членом издательского отдела, готовившего академический словарь. 16 дек. 1783 Б. уже представил список слов на букву «Ф».Снискав славу «певца Душеньки», Б. вынужден был подчинить дальнейшую литературную деятельность запросам своих высоких покровителей. По свидетельству Карамзина, «исполняя волю Екатерины», Б. подготовил сборник «Русские пословицы» (1785, ч. 1–3; сдан в печать 23 авг. 1784). Целью Б. было не издание подлинных пословиц, а их литературная обработка: Б. перекладывал пословицы в стихи, иногда приближая их к жанру басни; некоторые «пословицы» сочинены самим Б. В целом сборник имел умеренно-либеральную направленность, несколько отличавшую его от официозных обработок фольклора в сочинениях Екатерины II. Карамзин видел в «пословицах» Б. «драгоценные остатки ума наших предков, их истинные понятия о добре и мудрые правила жизни». 15 марта 1784 Б. был произведен в надв. советники, однако в нояб. 1785 он жаловался Г. А. Потемкину на материальные затруднения: «Место, какое ныне в Государственном архиве занимаю, приносит мне жалованья только 450 рублей; деревень, ни земли, ни дома не имею &LT;...&GT;. С малым жалованьем задолжал я ныне более тысячи рублей» (Рус. вестн., 1824, кн. 5, с. 51–53). Деньги на «заплату долгов» Б. получил после того, как в апр. 1786 по именному указу написал лирическую комедию «Радость Душеньки». Пьеса, поставленная на придворном театре 12 окт. 1786, долго держалась в репертуаре. В 1787 Б. написал драму «Славяне» (1788), за которую был пожалован бриллиантовым перстнем, и «по именному повелению» сочинил две пьесы, иллюстрировавшие пословицы «Сердцем делу не пособить» и «Не всякого дело судить и рядить». Эти пьесы, проникнутые псевдонародными и верноподданническими мотивами, мало ценны в художественном отношении. К этому же времени, очевидно, относится и не публиковавшаяся при жизни Б. поэма «Добромысл», примыкающая по характеру к его драматическим опытам. Заказные работы для Эрмитажного театра помогли Б. получить 28 авг. 1788 должность председателя Петербургского арх., после чего он почти прекратил заниматься литературой. Лишь изредка Б. помещал стихи в «Новых ежемес. соч.» (1786–1796), но, очевидно, с большим интересом работал над составлением словаря Рос. Академии, с мая 1789 по янв. 1792 не пропустив почти ни одного ее собрания. 13 окт. 1789 он сообщил дополнения на букву «А»; 14 дек. 1790 представил выборки слов из сочинений <em>А. П. Сумарокова</em> ; 20 дек. 1791 читал рассуждение о корне слова «воскресение». В 1792 или 1793 Б. подал Державину «Начертание к заведению и установлению общества российских писателей» (Библиогр. зап., 1861, № 7, с. 194–199).В эти годы Б. вел светский образ жизни; модно одетый, он появлялся по вечерам в концертах или на балах в знатных домах. И. И. Дмитриев вспоминал: «Он не любил не только докучать, даже и напоминать о стихах своих, но в тайне сердца всегда чувствовал свою цену и был довольно щекотлив к малейшим замечаниям насчет произведений пера его. Впрочем, чужд злоязычия, строгий блюститель нравственных правил и законов общества, скромный и вежливый в обращении, он всеми благоразумными и добрыми людьми был любим и уважаем». Дмитриев передал также отзыв Фонвизина о «Душеньке», который в разговоре, состоявшемся 30 нояб. 1792, назвал ее «прелестною».1 мая 1795 Б. ушел в отставку, а 31 янв. 1796 уехал из Петербурга в г. Сумы, где поселился с семьей брата, <em>Ив. Ф. Богдановича</em>. 8 февр. 1797 Б. был помолвлен с богатой наследницей А. А. Кондратьевой, однако свадьба не состоялась (Карамзин упоминал об «оскорбленном самолюбии» поэта). В 1798 Б. переехал в Курск. Бытовой облик Б. сохранился в воспоминаниях одного из его курских соседей: «Сделавшись владетелем своего наследственного имения, он тотчас подарил оное своей сестре, а сам жил одним пенсионом, из казны получаемым. Он был весьма добродушен и кроток в обращении с людьми, и никогда не слыхали, чтобы он сказал своим слугам грубое слово. Он даже гневался на своих знакомых, если примечал, что они дурно обращаются со своими служителями &LT;...&GT;. Будучи виртуозом на скрипке, он всегда возил ее с собой и любил играть и петь у себя дома и в гостях» (Сын отеч., 1823, № 43, с. 127–130). В Курске с Б. встретился П. И. Сумароков. В доме Г. С. Волькенштейна в Курске Б. обратил внимание на крепостного мальчика, будущего актера М. С. Щепкина, и предоставил ему возможность брать книги из своей библиотеки. При вступлении на престол Александра I Б. написал оду на коронацию. В письме к президенту Рос. Академии <em>А. А. Нартову</em> (24 июня 1801) Б. просил содействия в напечатании оды и собрания своих сочинений. 11 июля 1801 Б. писал Нартову, что перед смертью Екатерины II ему было предложено место при императорской библиотеке «с порядочным жалованьем и обещанием чина штатского советника, но все то не состоялось», Нартов отказался печатать и собрание сочинений, и оду Б. Вместо этого 26 дек. 1801 Академия предложила Б. составить «правила российской поэзии». Сославшись вначале на свое «неведение», Б. тем не менее 9 мая 1802 сообщил Нартову предварительный план этого сочинения, рассчитанный на пять частей. Одновременно Б. напоминал о своей оде на коронацию и посылал два др. стихотворения. 17 июня 1802 Б. прислал в Академию «Речь о достоинстве вообще и о произведении слов российских», в др. письмах он повторял просьбы о жалованье, сетовал на нужду, заставлявшую его продавать библиотеку, и просил о «получении места» или награды «… хоть чином, хотя крестом, хотя другим каким государским отличием, только б не &LT;...&GT; малою единовременною денежною выдачею, какая унижает дух и погашает дворянское усердие». Однако в академическом собрании 23 авг. 1802 «Речь» Б. была признана не заслуживающей одобрения «ни по слогу, ни по мыслям». Очевидно, Б. опротестовывал это мнение в М-ве нар. просв., на запрос которого 10 нояб. 1802 Академия дала справку о Б., отвергая правомерность каких-либо его претензий.В дек. 1802 Б. заболел и вскоре умер. В 1834 на его могиле был установлен памятник, изображавший Психею; в 1894 возобновлен на средства жителей Курска. Карамзин в «Вестн. Европы» объявил конкурс на лучшую эпитафию Б. и напечатал эпитафии И. И. Дмитриева (3), П. И. Шаликова, <em>Н. М. Кугушева</em>, В. Л. Пушкина. «Стихи на смерть Богдановича» <em>А. А. Палицына</em>, а также «Стихи к портрету творца Душеньки» В. В. Измайлова (Вестн. Европы, 1803, № 6–8). Карамзин откликнулся на смерть Б. статьей «О Богдановиче и его сочинениях» (там же, 1803, № 9). В «Рассуждении о лирической поэзии» Державин назвал Б. среди «лучших сочинителей песен». Вскоре после смерти Б. была издана его аллегорическая поэма «Добромысл», сюжетно соотносившаяся со сказками Екатерины II (М., 1805; перепеч. в кн.: Соч. и пер., издаваемые Рос. Академиею. СПб., 1806, ч. 2, с примеч. А. С. Шишкова, который сообщал, что получил текст поэмы от А. А. Палицына). Кроме того, некоторые стихотворения Б. впервые опубликованы в «Рус. вестн.» (1808) и в «Собр. соч.» Б., изданном <em>П. П. Бекетовым</em> (М., 1809–1810, т. 1–6); отдельным изданием вышел стихотворный драматический отрывок «Берег» (1812), проникнутый элегической настроенностью.<span style="color: brown;">Лит.: [<em>Анастасевич В. Г</em>.] Биобиблиогр. замечания: (Богданович И. Ф.) – Улей, 1811, ч. 2, № 7; [Без подписи]. И. Ф. Богданович: Биография. – Полтавские губ. вед., 1846, 16 марта, № 11, «Часть неофиц.»; <em>Геннади Г. Н</em>. Автобиография И. Ф. Богдановича. – Отеч. зап., 1853, № 4; Арапов. Летопись (1861); Ефремов. Мат-лы (1867); <em>Дмитриев М. А</em>. Мелочи из запаса моей памяти. М., 1869; Державин. Соч. (1864–1883), т. 7 (1872); <em>Порошин С. А</em>. Зап. СПб., 1881; <em>Вяземский П. А</em>. Полн. собр. соч. СПб., 1883, т. 8; Сухомлинов. Рос. Академия, т. 7 (1885); <em>Вержбицкий Т. И</em>. Памятник на могиле И. Ф. Богдановича. – Ист. вестн., 1890, № 7; также: Киевская старина, 1890, № 7; <em>Дмитриев И. И</em>. Взгляд на мою жизнь. – Соч. СПб., 1893, т. 2; <em>Коноплева М. С</em>. И. Ф. Богданович.– Рус. арх., 1911, № 9; отд.: М., 1911; Семенников. Мат-лы для словаря (1914); <em>Щепкин М. С</em>. Зап. М., 1933; Берков. Журналистика (1952); <em>Соколов А. Н</em>. Очерки по истории рус. поэмы XVIII и первой пол. XIX в. М., 1955; <em>Серман И. 3</em>. И. Ф. Богданович – журналист и критик. – В кн.: XVIII век. М.; Л., 1959, сб. 4; <em>Арзуманова М. А</em>. Неизв. письма И. Ф. Богдановича. – Учен. зап. ЛГУ, 1960, № 295, вып. 58; Пенчко. Документы, т. 1 (1960); <em>Карамзин Н. М</em>. Избр. соч. М.; Л., 1964, т. 2; <em>Соколов А. И</em>. Из истории «легкой поэзии»: (От «Душеньки» к «Катиньке»). – В кн.: XVIII век. Л., 1966, сб. 7; Рус. лит. и фольклор (XI–XVIII вв.). Л., 1970; <em>Cross A.-G</em>. British Freemasons in Russia during the Reign of Catherine the Great. – Oxford Slavonic Papers, 1971, v. 4; <em>Lauer R</em>. Die frühen Madrigale von I. F. Bogdanovič. – Zeitschrift für slavische Philologie, 1971, Bd 35, H. 2; <em>Martynov I. F</em>. Рус. лит. и наука в петербургских нем. журналах эпохи Просвещения. – Die Welt der Slaven, 1974/75, Jg. 19; <em>Lauer R</em>. Gedichtform zwischen Schema und Verfall. München, 1975; <em>Cross A.-G</em>. «Nachricht von einigen russischen Schriftstellern» (1768): A new document and a bibliography. – Study Group on Eighteenth-Century Russia. Newsletter, 1976, N 4; Берков. История комедии (1977); История драм. театра, т. 1 (1977); <em>Мартынов И. Ф</em>. Журналист, историк и дипломат XVIII в. Г. Л. Брайко. – В кн.: XVIII век. Л., 1977, сб. 12; Заборов (1978); Письма рус. писателей (1980).</span><div style="margin-left:20px"><em>Н. Д. Кочеткова</em></div><br>... смотреть
- известный поэт. Родился 23 декабря 1743 г. в м. Переволочне (Полтавской губернии). Еще в детстве Богданович, как сообщает он в своей автобиографии, выказал наклонность к *чтению книг, рисованию, музыке и стихотворству, к которому особливо получил вкус чтением стихотворных сочинений Михаила Васильевича Ломоносова*. На одиннадцатом году он был отправлен в Москву для *приказной службы* и там записан в юстиц-коллегию юнкером. Президент коллегии позволил ему одновременно заниматься в математической школе при сенатской конторе. Хотя Богданович *по успехам в математике считался между первыми отличнейшими учениками*, но его более влекло к поэзии и особенно к драматическому искусству. Однажды 15-летний Богданович явился с намерением поступить на сцену в бывшему в то время директором московского театра Хераскову ; по словам Карамзина , Херасков убедил юнкера в *неприличности актерского звания для благородного человека* и записал его слушателем университета, приютив его у себя в доме. Богданович выучился иностранным языкам и прошел *правила языка и стихотворства*. В 1760 г. он стал печатать в выходившем при университете журнале *Полезное увеселение* свои первые пробы пера, которые были, даже по отзывам современников, *далеки от совершенства*. В 1761 г., по окончании образования, Богданович был назначен надзирателем при университетских классах, с чином офицера, а через год переведен в комиссию торжественных приготовлений к коронованию Екатерины II , с поручением сочинять надписи для триумфальных ворот. В 1763 г., по ходатайству *благодетельницы*, Е.Р. Дашковой , Богданович поступает переводчиком в штат графа П.И. Панина . Тогда же, при личном участии княгини, Богданович издает в течение полугода журнал *Невинное упражнение*, где, кроме статей и мелких оригинальных стихотворений, поместил перевод поэмы *На разрушение Лиссабона* Вольтера, воспевал *премудрую* Екатерину за то, что *век златой дала узреть*, и *дедиковал* графу Панину перевод (с французского) *Малой войны, описанной майором в службе короля прусского*. В 1765 г., в бытность переводчиком иностранной коллегии в Петербурге, Богданович издает свою поэму *Сугубое блаженство*, в трех песнях, посвященную наследнику Павлу Петровичу , и переводит трехактную комедию Вольтера *Нанина, или Побежденное предрассуждение*. Время с 1766 по 1769 г. Богданович проводит в Дрездене, в качестве секретаря нашего посольства. В Петербурге, в течение наиболее продуктивного периода своего авторства (1769 - 1775), Богданович перевел разные статьи из французской энциклопедии, *Сокращение из проекта о вечном мире* (из Сен-Пьера), *Историю о бывших переменах в Римской республике* аббата Вертота, издал собрание своих оригинальных и переводных стихотворений под общим названием *Лира*, *имел главное смотрение* за изданием *СПб. Ведомостей* и, наконец, по выражению Карамзина, *положил на алтарь Граций* свою *Душеньку*, задуманную им еще в бытность за границей; некоторые места поэмы, несомненно, навеяны картинами дрезденской галереи. Успех поэмы был огромный. Еще до напечатания она распространилась в многочисленных списках. Сама императрица, по рассказу Карамзина, *читала Душеньку с удовольствием и сказала о том сочинителю*. За нею и придворные *старались изъявлять ему знаки своего уважения и твердили наизусть места, замеченные монархинею. Тогдашние стихотворцы писали эпистолы, оды, мадригалы в честь и славу творца Душеньки*. После *Душеньки* Богданович не сочинил ничего выдающегося даже по понятиям того времени. Между 1775 и 1790 годами Богданович, уже *с небрежением, как будто бы нехотя, или в дремоте гения*, написал I часть *Исторического изображения России* (доведенного лишь до 1015 г.), *Радость Душеньки, лирическую комедию, последуемую балетом*, драму *Славяне* небольшое количество мелких стихотворений, напечатанных в *Собеседнике любителей Русского Слова*. Во исполнение воли императрицы, Богданович собрал и издал русские пословицы, переложив их в стихи, и сочинил 3 театральные пьески на тему им же придуманных поговорок. *Венок Душеньки*, по выражению Карамзина, *остался единственным на голове Богдановича*. В 1780 г. Богданович был назначен членом новоучрежденного государственного архива, а с 1788 г. состоял в нем председателем до выхода в 1795 г. отставку. В 1796 г. Богданович поселился в Сумах, где готовился вступить в брак, но вскоре, по невыясненной причине, был вынужден расстаться с своей невестой. В 1798 г. Богданович переехал в Курск, откуда пространной одой, бывшей уже лебединой его песнью, приветствовал вступление на престол Александра I . Умер Богданович 6 января 1803 г. Поставленный на могиле Богдановича в 1834 г. памятник, в виде статуи Психеи (*Душеньки*), в 1894 г. был возобновлен и перенесен в городской сквер. Смерть Богдановича произвела сильное впечатление на современное ему общество. Редакция *Вестника Европы* (1803, № 3) объявила конкурс на лучшую эпитафию Богдановичу. В посвященных его памяти стихах благодарные современники называли Богдановича любимцем муз и граций и даже *гением*, *так мило* воспевшим Душеньку. Зефир ему перо из крыл своих давал, Амур водил рукой: он Душеньку писал, - говорит Плат. Бекетов в надписи к портрету Богдановича. Знаменитая поэма Богдановича - произведение не оригинальное. Содержание ее заимствовано из повести Лафонтена *Les amours de Psyche*, в свою очередь, почерпнутой из сатирического романа Апулея *Золотой осел*. Древний миф, изображающий у платоника Апулея в аллегорических образах, судьбу души человека, очищаемой суровыми испытаниями, впоследствии не раз воспроизводился в живописи, скульптуре и поэзии. В конце XVII столетия Лафонтен превратил религиозно-поэтическую аллегорию в остроумную и пикантную новеллу. В *Юпитерово время*, - гласит поэма Богдановича, - жил мудрый царь, с тремя прекрасными дочерьми, из которых младшая, Душенька, была столь поразительной красоты, что ее не только смертные, но и амуры и зефиры, оставив Венеру, *особо обожали*. Оскорбленная богиня приказывает своему сыну Амуру *за дерзость Душеньку порядком постращать*. Душеньку вдруг покидают все *вздыхатели*. Родители *несчастной* дочери обращаются к оракулу и, согласно его *бестолковому* изречению, отвозят Душеньку *на самую вершину неведомой горы* и оставляют ждать там чудовище, которому судьбой обречена она в супружество. Невидимый Зефир переносит Душеньку в великолепный дворец Амура, где *полки духов* ей прислуживают и развлекают ее *райскими утехами*. Ее супруг Амур, не открывая своего вида, посещает ее под покровом ночи или в темноте грота. По просьбе Душеньки Зефир переносит к ней ее сестер, которые, *завистью дыша*, уговаривают Душеньку убить во время сна таинственное *чудовище*. При свете лампады Душенька видит *на место аспида* спящего бога любви и, любуясь им в немом восторге, нечаянно проливает на него горячее масло. Амур от боли просыпается и покидает ее. Очутившись на той самой горе, где она была оставлена своими родителями, Душенька в отчаянии пытается лишить себя жизни *всеми видами смертей*! Но невидимая сила всякий раз спасает ее. После многих мытарств Душенька приходит к Венере, которая осуждает ее на тяжкие испытания, с целью *привесть сколь можно в дурноту*. Между прочим, ей приказано сходить в ад к Прозерпине и принести от нее *некакий* закрытый горшочек. Подстрекаемая любопытством, Душенька раскрывает горшочек; оттуда тотчас вылетает черный дым, покрывающий лицо и грудь Душеньки несмываемой чернотой. Душенька с отчаяния прячется от всех в пещере. Но Амур, отомстив злым сестрам Душеньки, является к ней в пещеру, примиряется с Душенькой, объявляет в грамоте во всеобщее сведение, что Закон времен творит прекрасный вид худым, Наружный блеск в очах преходит там как дым, Но красоту души ничто не изменяет: Она единая всегда и всех пленяет. Венера возвращает *снохе* за перенесенные страдания прежнюю красоту, и боги соединяют Психею с Амуром навеки. Вышеприведенное четверостишие, по мысли автора *Душеньки*, должно формулировать возвышенную мораль поэмы, лежащую и в основе древнего мифа. Но такая идея вовсе не вяжется ни с тоном, ни с подробностями содержания игривой поэмы. Несоответствие идеи произведения и его основной ткани с нынешней точки зрения - крупнейший недостаток. Но современники Богдановича не замечали в поэме тех слабых сторон, на которые указала позднейшая критика. Успех ее продолжался более полувека. Еще в 40-х годах она находила почитателей среди простонародья, для которого офени разводили по ярмаркам лубочное ее издание, (ср. Губерти , *Матер. для русс. библ.*, вып. II, стр. 128). Впервые книга *Душенька* явилась в печати в 1778 г. Через пять лет ее издал в полном виде приятель Богдановича, Алексей Ржевский , с предисловием, являющимся отголоском взглядов тогдашнего общества. Первый по времени обстоятельный отзыв о *Душеньке* принадлежит Карамзину, напечатавшему о Богдановиче большую критико-биографическую статью тотчас после его смерти в *Вестнике Европы* (1803, № 9 и 10). Сличая поэму Богдановича с повестью Лафонтена, Карамзин пришел к выводу, что *Душенька* *во многих местах, приятнее и живее* своего оригинала, так как Богданович, *не выпуская из глаз Лафонтена, идет своим путем и рвет на лугах цветы, которые укрылись от французского поэта*. Главная заслуга Богдановича в том, что он *первый на русском языке играл воображением в легких стихах: Ломоносов , Сумароков , Херасков могли быть для него образцами только в других родах*. Батюшков , ближайший преемник Богдановича в области *легкой* поэзии, виде в *Душеньке* *истинный и великий талант*. Пушкин , не признавая Богдановича *великим*, упоминал о нем как о *милом* поэте, находил в его поэме *стихи и целые страницы, достойные Лафонтена* и даже подражал Богдановичу в *Руслане и Людмиле*. Баратынский называл Богдановича *поэтом живым, затейливым и нежным, всегда пленительным, хоть несколько небрежным*. С течением времени благосклонное отношение к автору *Душеньки* переходит в беспощадный над ним приговор. Еще в 1813 г. П. Вяземский считал недостатками поэмы однообразие, отчего *Душенька* напоминает *цветок свежий и красивый, но без запаха*, смешение греческой мифологии с русским сказочным эпосом и склонность автора к *шутовству*. Белинский в *Литературных Мечтаниях* (1834) отозвался о *Душеньке* как о произведении *не без достоинств, не без таланта*, но 7 лет спустя полагал, что *труда и поту стоит прочесть* пресловутую сказку, написанную неуклюжими стихами, с насильственными ударениями, *лишенную всякой поэзии, игривости, грации, остроумия*. Самая обстоятельная оценка всей литературной деятельности Богдановича была сделана А. Галаховым в *Отечественных Записках* (1849, № 5). Подробное сравнение поэмы Богдановича с повестью Лафонтена и рассказом Апулея привело Галахова к выводу, что *Душенька* - комическая пародия на мифологический мир Греции и могла бы быть названа *Психеей, вывороченной наизнанку*. Вместе с тем, он усматривает историческое значение Богдановича для дальнейшего хода русской литературы в том, что в *Душеньке* совершен *счастливый поворот от затворничества поэзии, от кабинетной книжности к общенародному служению - совершен легким тоном поэмы, сближением ее выражения с выражением житейским*. - Остальные произведения Богдановича ничем не замечательны. Комедия *Радость Душеньки* состоит в том, что боги скакали сороками и через голову кувыркались, чтобы разогнать тоску Душеньки, не любящей ничего *блистающего*. В драме *Славяне* автор заставляет Александра Великого как любителя капусты и *простых славянских нравов* беседовать с *простодушной* огородницей Потапьевной. Другие театральные представления Богдановича пусты и безжизненны. В области лирики Богданович дал образцы духовных и торжественных од, хвалебных гимнов, стансов, посланий, песен, эпиграмм, басен, надписей, эпитафий и других мелких стихотворений. Его песнопения высокопоставленным особам - изделия ремесленного стихотворства в духе тех самых одописцев, над которыми сам Богданович иронизирует в своей *Душеньке*. Любовные стихотворения Богдановича, из которых особенной славой пользовалась песня *Пятнадцать мне минуло лет*, - неграциозны, и подчас нескромны (например, *Идиллия*); его басни и притчи не занимательны, эпиграммы - вялы и плоски. Значение наиболее удачных из этих стихотворных опытов - исключительно стилистическое. В предисловии к *Историческому изображению России*, представляющему неудачное извлечение *наиважнейших сведений*, главным образом, из истории трудолюбивого и почтенного Щербатова , Богданович заявляет, что он не избегает употребления слов *нынешних*, не считая за маловажное соглашаться с простонаречием живых людей. С этой стороны автор *Душеньки* еще не оценен. Богданович обратил внимание и на народную поэзию. Он пытался ввести народный поэтический элемент в свою *Душеньку*: в поэме, наряду с Гесперидами, зефирами и драконами упоминаются Кощей-Бессмертный, Царь-Девица, кисельные берега, мертвая и живая вода, Змей Горыныч и прочее. Офранцуженную Психею Богданович перерядил в русский национальный сарафан. В его собрании *Русских пословиц в подправленной стихотворной форме* *чистое золото неподдельной поэзии и народного смысла*, по справедливому замечанию Галахова, заменила *бесцветная, хотя и сглаженная речь*. По словам Карамзина, Богданович отличался *природной откровенностью*, *милым простосердечием*; *никто не замечал в нем авторского самолюбия*. Отсутствие авторского самомнения у Богдановича, вероятнее всего, объясняется тем, что Богданович свое авторство, по примеру большинства тогдашних писателей, ставил гораздо ниже своей службы. *Я с Пиндаром не тщусь быть славою возвышен, Не славным в свете я, полезным быть хочу*, восклицает Богданович в *Сугубом Блаженстве*. Оценивая деятельность Богдановича с исторической точки зрения, нельзя не признать за ним довольно важной заслуги в истории русской литературы. В эпоху тяжеловесных поэм и напыщенных од он написал поэму, которая долго считалась превосходным образцом *легкой* поэзии. Будучи сам воспитан в псевдоклассической школе под непосредственным руководством Хераскова, Богданович сделал попытку, вопреки господствовавшим литературным понятиям, ввести в поэзию *простоту и вольность* - вольный по количеству стоп и чередованию рифмы стих и легкий, простой язык. Но, лишенный поэтического дара, Богданович не оказался в силах порвать с преданиями школьной пиитики. Главная его заслуга состоит в том, что он один из первых, некоторыми своими произведениями, дал пример сближения литературного языка, в то время скудного и необработанного, с *простонаречием живых людей*. *Душенька* издавалась много раз (2-е исправленное издание с предисловием автора вышло в СПб., 1794; 3-е - М., 1799; 4-е - у Бекетова в Собрании сочинений Богдановича; 5-е - СПб., 1809; 6-е у Бекетова, М., 1811, погибшее во время пожара Москвы в 1812 г.). До 1852 г. включительно *Душенька* выдержала около 20 изданий. Затем *Душенька* появляется только в 1885, 1888 и 1890 годах в *Дешевой Библиотеке* Суворина и в 1892 и 1893 годах в издании Иогансона. Собрание сочинений и переводов Богдановича в первый раз издал Пл. Бекетов, в 6 ч. (М., 1809 - 1810); это издание сгорело в 1812 г. и повторено в 1818 г. в 4 ч.; 3-е - Смирдина в 2 томах (СПб., 1848) - неисправная и неполная перепечатка Бекетовского. Издание Бекетова довольно тщательное: к первоначальному тексту *Душеньки* приложены изменения, сделанные автором при 2-м и 3-м издании. Но в него вошло не все написанное Богдановичем; кроме того, сочинения Богдановича расположены не в хронологическом порядке и без хронологических указаний. Библиографический указатель сочинений Богдановича и литературы о нем см. у С. Венгерова в IV т. *Критико-биографического словаря*. Литература о Богдановиче, в выдержках и целиком, почти вся воспроизведена в *Русской поэзии* С. Венгерова, т. I, вып. V; в вып. III *Русской поэзии* напечатано собрание стихотворений Богдановича, с статьей профессора Незеленова и автобиографией Богдановича (из *Отечественных Записок*, 1853, № 4). Статья К. Арабажина помещена в IV т. *Критико-биографического словаря*, статья А. Слонимского - в *Литературном Вестнике*, 1903, т. V. А.Н. Шлосберг. См. также статьи: Анастасевич Василий Григорьевич ; Афанасьевы (художники) ; Бекетов Платон Петрович ; Дашкова Екатерина Романовна ; Демидовы (родоначальник Демид Антуфьев) ; Капнист Василий Васильевич ; Котельницкий Александр ; Пушкин Александр Сергеевич ; Россия, разд. История русской литературы ; Россия, разд. История русской литературы (XVIII век и первая половина XIX века) ; Россия, разд. Русская литература (1848 - 1855) ; Россия, разд. Светская музыка (XIX век) ; Россия, разд. Светская музыка (XVIII век) ; Толстой Федор Петрович ; Херасков Михаил Матвеевич ; Шувалов Иван Иванович ; Щепкин Михаил Семенович .... смотреть
Богданович, Ипполит Федорович, - известный поэт. Родился 23 декабря 1743 г. в м. Переволочне (Полтавской губернии). Еще в детстве Богданович, как сообщает он в своей автобиографии, выказал наклонность к "чтению книг, рисованию, музыке и стихотворству, к которому особливо получил вкус чтением стихотворных сочинений Михаила Васильевича Ломоносова". На одиннадцатом году он был отправлен в Москву для "приказной службы" и там записан в юстиц-коллегию юнкером. Президент коллегии позволил ему одновременно заниматься в математической школе при сенатской конторе. Хотя Богданович "по успехам в математике считался между первыми отличнейшими учениками", но его более влекло к поэзии и особенно к драматическому искусству. Однажды 15-летний Богданович явился с намерением поступить на сцену в бывшему в то время директором московского театра Хераскову ; по словам Карамзина , Херасков убедил юнкера в "неприличности актерского звания для благородного человека" и записал его слушателем университета, приютив его у себя в доме. Богданович выучился иностранным языкам и прошел "правила языка и стихотворства". В 1760 г. он стал печатать в выходившем при университете журнале "Полезное увеселение" свои первые пробы пера, которые были, даже по отзывам современников, "далеки от совершенства". В 1761 г., по окончании образования, Богданович был назначен надзирателем при университетских классах, с чином офицера, а через год переведен в комиссию торжественных приготовлений к коронованию Екатерины II , с поручением сочинять надписи для триумфальных ворот. В 1763 г., по ходатайству "благодетельницы", Е.Р. Дашковой , Богданович поступает переводчиком в штат графа П.И. Панина . Тогда же, при личном участии княгини, Богданович издает в течение полугода журнал "Невинное упражнение", где, кроме статей и мелких оригинальных стихотворений, поместил перевод поэмы "На разрушение Лиссабона" Вольтера, воспевал "премудрую" Екатерину за то, что "век златой дала узреть", и "дедиковал" графу Панину перевод (с французского) "Малой войны, описанной майором в службе короля прусского".В 1765 г., в бытность переводчиком иностранной коллегии в Петербурге, Богданович издает свою поэму "Сугубое блаженство", в трех песнях, посвященную наследнику Павлу Петровичу , и переводит трехактную комедию Вольтера "Нанина, или Побежденное предрассуждение". Время с 1766 по 1769 г. Богданович проводит в Дрездене, в качестве секретаря нашего посольства. В Петербурге, в течение наиболее продуктивного периода своего авторства (1769 - 1775), Богданович перевел разные статьи из французской энциклопедии, "Сокращение из проекта о вечном мире" (из Сен-Пьера), "Историю о бывших переменах в Римской республике" аббата Вертота, издал собрание своих оригинальных и переводных стихотворений под общим названием "Лира", "имел главное смотрение" за изданием "СПб. Ведомостей" и, наконец, по выражению Карамзина, "положил на алтарь Граций" свою "Душеньку", задуманную им еще в бытность за границей; некоторые места поэмы, несомненно, навеяны картинами дрезденской галереи. Успех поэмы был огромный. Еще до напечатания она распространилась в многочисленных списках. Сама императрица, по рассказу Карамзина, "читала Душеньку с удовольствием и сказала о том сочинителю". За нею и придворные "старались изъявлять ему знаки своего уважения и твердили наизусть места, замеченные монархинею. Тогдашние стихотворцы писали эпистолы, оды, мадригалы в честь и славу творца Душеньки". После "Душеньки" Богданович не сочинил ничего выдающегося даже по понятиям того времени. Между 1775 и 1790 годами Богданович, уже "с небрежением, как будто бы нехотя, или в дремоте гения", написал I часть "Исторического изображения России" (доведенного лишь до 1015 г.), "Радость Душеньки, лирическую комедию, последуемую балетом", драму "Славяне" небольшое количество мелких стихотворений, напечатанных в "Собеседнике любителей Русского Слова". Во исполнение воли императрицы, Богданович собрал и издал русские пословицы, переложив их в стихи, и сочинил 3 театральные пьески на тему им же придуманных поговорок. "Венок Душеньки", по выражению Карамзина, "остался единственным на голове Богдановича". В 1780 г. Богданович был назначен членом новоучрежденного государственного архива, а с 1788 г. состоял в нем председателем до выхода в 1795 г. отставку. В 1796 г. Богданович поселился в Сумах, где готовился вступить в брак, но вскоре, по невыясненной причине, был вынужден расстаться с своей невестой. В 1798 г. Богданович переехал в Курск, откуда пространной одой, бывшей уже лебединой его песнью, приветствовал вступление на престол Александра I . Умер Богданович 6 января 1803 г. Поставленный на могиле Богдановича в 1834 г. памятник, в виде статуи Психеи ("Душеньки"), в 1894 г. был возобновлен и перенесен в городской сквер. Смерть Богдановича произвела сильное впечатление на современное ему общество. Редакция "Вестника Европы" (1803, № 3) объявила конкурс на лучшую эпитафию Богдановичу. В посвященных его памяти стихах благодарные современники называли Богдановича любимцем муз и граций и даже "гением", "так мило" воспевшим Душеньку.<br>... смотреть
Богданович, Ипполит Федорович (23 дек. 1743, м. Переволочна, Полтав. губ. — 6 янв. 1802(3), Курск) — поэтПсевдонимы: Автор Д...ки; И. Б.; Некоторый му... смотреть
БОГДАНОВИЧ Ипполит Федорович (1743/44-1803) - русский поэт. Поэма "Душенька" (1778, полное издание в 1783) на античный сюжет о любви Психеи и Купидона, стилизованная под русские народные сказки, пародировала героические поэмы классицизма.<br>... смотреть
БОГДАНОВИЧ Ипполит Федорович (1743/44-1803), русский поэт. Поэма "Душенька" (1778, полное издание в 1783) на античный сюжет о любви Психеи и Купидона, стилизованная под русские народные сказки, пародировала героические поэмы классицизма.... смотреть
БОГДАНОВИЧ Ипполит Федорович (1743/44-1803) , русский поэт. Поэма "Душенька" (1778, полное издание в 1783) на античный сюжет о любви Психеи и Купидона, стилизованная под русские народные сказки, пародировала героические поэмы классицизма.... смотреть